Любил Самарик на поезда смотреть. На вокзал прилетит, со всеми паровозами поздоровается, вагоны лапкой пощекочет и давай делать вид, что он настоящий машинист. Фуражку фирменную наденет и кричит на перроне: «Отправляемся! Заходите в вагоны, не стойте, как вороны» Или: «Поезд приезжает, белок выгружает!»
Играл Самарик, веселился, пока к нему не подошел начальник вокзала.
— Самарик, хватит тебе пассажиров развлекать. К управлению поездом допустить не можем, а проводником поработать милости просим. Хочешь?
— Если дадите мне форму красивую железнодорожную, то всегда готов!
Начальник тут же по рации передает: «На первый путь передать форму. Размер – сказочный. Самарик едет в Санкт-Петербург».
Принесли форму, хранитель города сразу нарядился и важный вид принял. Одного его пока решили не пускать, приставили к проводнице Наталье Петровне в плацкартный вагон.
До отправления двадцать минут осталось. Бегут отовсюду пассажиры, билеты с паспортами протягивают.
— Проходите, будьте как дома, — Самарик каждому рад.
Да и пассажирам хорошо. Путь неблизкий, а тут сам хранитель города сопровождать вызвался. Значит, точно время пролетит быстро.
Пассажиры уже зашли, на места расселись. А поезд все не двигается.
— Сейчас подтолкну и примчу обратно, — вызвался Самарик.
— Хорошо, Самарик, давай, — говорит Наталья Петровна, а сама билеты у всех проверяет.
И правда, помог Самарик. Через минуту поезд тронулся и поехал.
Пассажиры кровати заправили, сели и давай еду доставать.
— Самарик, идем с нами кушать! – зовут то одни, то другие.
Смотрит Самарик на Наталью Петровну, а та с метелкой идет, ведро с водой и тряпку несет. Не время сейчас чаи гонять.
— Наталья Петровна, дорогая, идите обратно. Сейчас все вымою, блестеть будет.
И Самарик принялся за дело. Вагон отмыл так, что тот как новенький стал. И снаружи, и изнутри хранитель убрался. Окна отмыл, лампочки перетер, даже обувь каждому пассажиру вымыл.
А тут и станции пошли. Одних проводить надо, других встретить. Слова добрые для всех найти, билеты проверить, постельное белье раздать. Видит Наталья Петровна, забегался Самарик.
— Самарик, слетай-ка в вагон-ресторан, булочек возьми, предложи гостям нашим, — попросила Наталья Петровна. – А заодно и сам поешь.
— Еще чего, — улыбнулся хранитель. — Я сам себе вагон-ресторан с шеф-поваром в кармане.
И достал из кармана походную блинницу.
— Я без нее далеко не езжу. Сейчас блинов на пеку на целый поезд! Пальчики оближете!
И напек – двенадцать огромных стопок. По одной на каждый вагон. Пока все угощались, Самарик подушки взбил, одеяла поправил, пять раз зевнул и скомандовал:
— Всем спать, иначе я сейчас сам усну.
Никто не стал спорить с Самариком. Легли. А хранитель колыбельную затянул. Только у него вместо «Спят усталые игрушки» были «Спят усталые вагоны», а вместо «Одеяла и подушки ждут ребят» — «Разноцветные березы ждут бобрят». Это потому что хранитель уже сам спал и ничего вразумительного придумать не мог.
Скоро весь вагон похрапывал, а если кому надо было выйти ночью, то они делали это на цыпочках, чтобы никого не разбудить.
Утром Самарик проснулся полным сил. Бабушкам и дедушкам с верхних полок спуститься помог, лично проверил, чтобы все дети зубы почистили. Мужчинам кофе налил, женщинам прически поправил.
— Даже выходить не хочется, — говорили, выходя на перрон в Санкт-Петербурге, одни пассажиры.
— Так и на Северный Полюс доехать можно, — вторили им другие.
Самарик с Натальей Петровной переглядывались и улыбались.
— Доброго пути, — говорили они каждому. – Ждем вас снова!
…Уже в Самаре, когда хранитель города вернулся, начальник вокзала подарил ему огромную шоколадку в виде поезда.
— Эх, в каждый вагон бы нам таких хранителей, Самарик, пассажиры бы всегда довольны были, — улыбнулся он.
— Так они у вас уже есть. Настоящие хранители любого путешествия – проводники. Я же сам ничего не делал, только пример брал, — скромно ответил Самарик.
И попросил передать половину шоколадки Наталье Петровне.
